Виктор Иванович Еремин

27 мая 1942 года, в возрасте 18 лет, он был призван на защиту нашей Родины. Из военкомата отправили в город Шуя, в полковое училище. Затем в Подольское пехотное училище в г. Иваново. Там ему определили воинскую специальность минометчик. В учебной части все было довольно хорошо организовано. Снабжение необходимыми вещами и продовольствием было поставлено на высокий уровень. Курсанты ходили в новых английских шинелях и ботинках. Затем их в спешном порядке отправили на войну. Не доучившись примерно месяц от положенного срока, выпуск отправили на Сталинградский фронт.

Дедушка вспоминал впоследствии, что перед отправкой на передовую, у них забрали назад в учебную часть хорошие шинели, а взамен выдали старенькие, потрепанные временем (впоследствии, на фронте, всех солдат переодели в хорошую форму). Их погрузили в поезд, который проезжал 7 ноября 1942 года мимо родного города Владимира. Состав прибыл на станцию Романовка, село Бобылевка, Саратовской области. Не доехали до фронта много десятков километров. Чтобы попасть на передовую, шли ночами по снегу, проходя в среднем 25 километров за сутки. За три дня и три ночи преодолели оставшееся расстояние.

Минометный 122 гвардейский стрелковый полк, где стал служить Виктор, наступал по направлению излучины реки Дон около города Богучары. Целью было перерезать пути снабжения с северо-запада на юго-восток, чтобы фашисты не присылали подкрепления к Сталинграду. Виктор в это время был в составе расчета 120 мм миномета. Иногда на них совершали налеты немецкие самолеты. Рассказывал, что один раз не успел добежать до оврага и рядом с ним пули оставили воронки в земле.

Воинская часть, где служил дедушка, участвовала в освобождении Харькова, Старобельска, Беловодска, Павловграда, Синельниково и дошла почти до Днепра. Минометы старались размещать в оврагах. Сзади их позиций действовали катюши. Виктор видел, как они делали залпы, а затем сразу же меняли позицию, не задерживаясь на одном месте. Особенно его поразило, что видно как летят по воздуху их реактивные снаряды. Было захвачено много пленных итальянцев. Шли они, одетые кто во что, попадались даже обутые в соломенные ботинки. Как он говорил, по дорогам шли целые версты колонн пленных вражеских солдат.

А потом начались неудачи. Темпы наступления были такие высокие, что, к сожалению, привело к недооценке сил противника. Когда до Днепра оставалось около 60 километров, немцы контратаковали и смогли окружить значительную группу наших войск вместе с частью Виктора. Дедушка вспоминал: “Сначала мы продвигались вперед. А затем, 23 февраля видим, что наши солдаты колоннами идут нам навстречу. Спрашиваем их  — что случилось? А они в ответ — окружили, выбираемся”.

Окружение негативно влияет на войска. Минометы перевозили на гужевом транспорте, и так получилось, что для их перевозки были только зимние сани. А снег уже растаял. Стали искать телеги, но нужного количества не нашли. Для 120 мм дедушкиного миномета телеги не досталось. Командир его отделения пошел искать транспорт и пропал без вести, назад не вернулся. Их осталось только двое с этим тяжелым минометом, Виктор и боец по фамилии Перекупко. Чтобы миномет не достался немцам, они приняли решение утопить его в реке. Возможно, что он до сих пор лежит где-то там, под водой, уже более 73 лет.

Товарищ его был местным и ушел к своим родным. Виктору пришлось одному выбираться к своим по широкой степи Украины. И так получилось, что его заметил немецкий самолет. Самолет сделал низко первый заход со стрельбой из пулемета — не попал. Виктор побежал от него, надеясь спрятаться. Немец сделал второй заход — опять не попал. После третьего, Виктор догадался упасть, распластался и притворился убитым. Только тогда самолет улетел. Дедушка потом, даже в 90 лет, вспоминал этот случай и удивлялся, что самолет гонялся всего лишь за одним человеком.

Две недели он выбирался из окружения. По пути встретилась колонна немецких танков. Наконец, пройдя почти двести километров, удалось благополучно выйти. Его сразу определили в 35 дивизию. Через неделю после выхода из окружения, он опять пошел в бой. Наши тогда занимали небольшой клочок земли, плацдарм по другую сторону реки от основных сил, в районе совхоза Пятигорский, станица Меловая (рядом была Меловая гора). Солдатам была поставлена задача удержать его. Дедушка вспоминал, что у них были только одни винтовки, а немцы направили на них танки. Их окружили со всех сторон, но они несколько часов продержались. Плацдарм не удержали. Выживших взяли в плен.

Солдат выстроили в ряд, и какой-то фашист с рыжей бородой стал убивать наших ребят железной рессорой на краю ямы. Методично сносил головы. Так он убил многих, но тут прибежал какой-то молодой немецкий офицер (дедушка в воспоминаниях называет его словом “офицеришко”) и запретил ему трогать пленных. В живых осталось только 10 человек из батальона. Виктору повезло, до него очередь не дошла и он выжил.

Следующим испытанием в плену был голод. Целую неделю им вообще не давали никакой еды. Первые три дня очень хотелось есть, а потом стало уже все равно. Держали их в каких-то бараках, периодически перегоняя в другие места. Отношение немцев к пленным в этот период было более-менее терпимым, но основной массой конвоиров были коллаборационисты с западных регионов Украины и немцы — бывшие граждане Советского Союза, из Поволжья. Виктор утверждает, что они часто позволяли себе зверства в отношении пленных.

От сильной жажды Виктор попил воды из лужи и заболел дизентерией. В плену это означало верную гибель. Видя его мучения, друзья говорили ему: “Ну, Виктор, не жилец ты, скоро помрешь”. Их в это время перегоняли на другое место. Виктор, мысленно прощаясь, вспомнил деревню, родителей и обратился к охраннику: “Оставьте меня здесь”. А тот в ответ: ”Нельзя!” и продолжил толкать его в спину, подгоняя вперед. Но немецкий врач дал ему каких-то таблеток, и он, неожиданно для всех, выздоровел. Так прошло долгих пять с половиной месяцев плена. За это время он сдружился с двумя солдатами — москвич Дмитрий Горбач, а второй по имени Иван, родом с Кубани. Они и предложили ему убежать. Вместе они стали продумывать план будущего побега.

Бежать из плена это только полдела, не менее сложное это выбраться к своим. Когда на фронте затишье, незаметно перемещаться по оккупированной территории почти невозможно, поэтому они решили дожидаться наступления наших войск. Замысел состоял в том, что при отступлении у фашистов совсем не будет возможности и желания искать бежавших пленных, тут самим бы не попасться в плен к Красной армии. И этот день настал!

От немца-переводчика Николая Штольца они узнали, что Советские войска перешли в наступление, и Штольц прямо намекнул им что есть шанс убежать. Немцы построили всех пленных в колонны и погнали на запад, подальше от приближающегося фронта. Так спешили, что двигались и днем, и ночью. Виктор, и его два друга незаметно сместились в конец своей колонны. Затем, по условному сигналу, рванули в темноту. На Украине летом ночи бывают очень темные, поэтому им удалось убежать и спрятаться в каком-то болоте. Сначала никто не заметил отсутствия беглецов, а искать стали позже. Наши ребята слышали лай овчарок, но удача сопутствовала им. Два дня они пережидали в холодной болотной воде. Когда выбрались, никого уже не было. В какой-то пустующей деревне нашли хлеб. Затем опять вернулись в болото и сделали настил из тростника. Три дня ждали. Когда наши войска подошли ближе, спасенные ребята вышли к своим, в штаб 56 артиллерийской части.

Всех троих сразу отправили в особый отдел. Больше своих друзей, с которыми бежал из плена, Виктор не видел. Что с ними, никогда так и не узнал. В то время пребывание в плену у врага считалось недопустимым. Виктора отправили в штурмовой батальон. Требовалось кровью искупить эту вину.

В штурмовом батальоне больше трех атак редко кто выживал. Действия проходили под Кировоградом, село Пятихатка, на правом берегу Днепра. Первая атака была неудачная. Виктор с сослуживцами наступали под прикрытием танков и попали на минное поле. Наш танк подорвался и наступление захлебнулось. Вторая атака оказалась успешнее, батальон занял нужную высоту. На ней погибло много наших солдат от пулеметов противника. Дедушка рассказывал, что перед тем, как ворваться во вражеский окоп, старались закидывать туда гранаты. А во время третьей атаки, 5 декабря 1943 года, они тоже заняли высоту, но окопаться не успели. Выехал немецкий бронетранспортер и своим пулеметом загнал наших солдат в недорытые окопы. Стрелял крупнокалиберный пулемет так сильно, что даже землю пулями посбивал на краю окопа Виктора. Обошлось, солдаты немного укрепились. Но через некоторое время сверху прилетела фашистская мина. Виктора контузило, из ушей полилась кровь, ранило в ногу и оторвало один палец. Как тогда говорили, вину за плен искупил.

За время боевых действий, ему вручили медаль “За отвагу”. Когда я был ребенком, разглядывая её, мне очень понравился танк, изображенный на ней.

Раненую ногу лечили долго. Загнила кость. Сначала повезли их в Харьков. По пути кормили очень плохо, и ему пришлось продать ботинки за горшок зерна. Но, к счастью, вскоре удалось перебраться для лечения во Владимир, недалеко от своей деревни. В нашем гарнизонном госпитале лежал почти полгода. Затем перевели лечиться в Пенкино, а потом в выздоравливающий батальон около поселка Мостострой, недалеко от его дома. Из-за хорошего почерка и ранения в ногу, его определили в штаб батальона. Командиром был штабс-адьютант капитан Самойлов. Оттуда Виктор стал иногда навещать родной дом.

После выздоровления, в феврале 1945 года он вернулся на фронт. Определили в 134 отдельный рабочий батальон в Восточную Пруссию, младшим сержантом, командиром отделения. Участвовал в штурме Кенигсберга, за что ему дали медаль “За взятие Кенигсберга”. Весь город был разрушен.

Затем их перевели в другое место, и была поставлена задача демонтировать и вывезти в Кемерово оборудование какого-то немецкого химического завода. Видел Освенцим, склады с человеческими волосами и с обувью замученных пленников.

А затем наступила Великая Победа. Все очень радовались, это был общий, незабываемый праздник. Но испытания не закончились! Кто-то нашел трофей — целую бочку спирта. Празднуя День Победы, солдаты использовали этот трофейный спирт. А мой дедушка, в свои 21 год, совсем не пил алкоголь. Его уговаривали: “Давай, за Победу”, а он не стал, это и спасло его. Наутро случилось страшное, 120 солдат погибли. Отравились этим спиртом.

Затем перевели в Германию, в Тюрингию. Запомнил города: Иена, Гера, Веймар. Видел Бухенвальд, он вспоминал, что там были двухэтажные бараки. В конце года демобилизовали, и он вернулся домой 30 ноября 1945 года.

Женился, родились два сына, три внука, понянчил правнуков.

Летом 2014 года Виктора Ивановича не стало. Он прожил 90 лет. Дедушка говорил, что был обычным солдатом, который выполнял свой долг, защищал Родину, а для нас он навсегда останется героем.